О нем многие забыли, но воин, по вине которого случилась Пагуба, затопившая Салпу болью и смертью, воин, благодаря которому Пагуба отступила, все еще жив. Он продолжает путь, который может как уничтожить мир под раскаленным небом, так и спасти его.

Через минуту последний воин из клана Сакува исчез за следующим поворотом дороги. Еще через десять минут двадцать пять ловчих иши, остановив повозку старого циркача, перетряхнули все сундуки и мешки, грубо облапали жену старика и малолетнюю девчонку, а затем продолжили преследование беглецов. Через час солнце все-таки выглянуло ненадолго, чтобы осветить холодные камни, и Харас завел повозку на крохотную площадку с мокрым кострищем, где высился древний, покрытый мхом и выбоинами оплот — невысокая, закругляющаяся куполом башня с ржавой, но все еще прочной железной дверью. Подросток начал распрягать лошадей, и почти сразу же далеко в горах прогремел ружейный залп. Харас нахмурился, Самана выпрямилась, оставив костер, Курант прижал к глазницам ладони, словно не хотел видеть то, чего не мог увидеть и так, потом вытащил из поясной сумки бронзовые часы, поднял крышку, коснулся пальцами стрелок. Но выстрелы отгремели, и снова наступила тишь. Лошади были согреты, напоены и накормлены, и в котелке на костре забулькала вода. Еще через час десять потрепанных ловчих, десять лучших воинов иши, уцелевших из отправленных в погоню за беглецами двадцати пяти, снова остановились у повозки, чтобы еще раз перетряхнуть мешки и сундуки старика Куранта, а затем отправились вниз на равнину, предварительно прибрав найденные монеты, опрокинув котелок и порубив клинками яркие костюмы и маски, разбив кувшины и проткнув меха. Только после того, как затих стук копыт их лошадей, старик поднял крышку не самого большого сундука, вытащил какое-то тряпье и сдвинул в сторону фальшивое дно. Мальчишка лежал в той же позе, в какой его и положили в укрытие. Он и в самом деле не проронил ни звука.