Данная книга является седьмым томом десятитомного собрания сочинений 3. Фрейда, известного как «Учебное издание». В настоящий том вошли работы, в которых рассматриваются механизмы возникновения невроза навязчивых состояний, паранойи, гомосексуализма и мазохистской перверсии. Помимо чисто теоретических сочинений, в которых выделяются конституциональные и внешнесредовые факторы, предрасполагающие к развитию данных расстройств, Фрейд на конкретных примерах демонстрирует подходы к лечению таких пациентов.

Паранойя - болезнь не только человеческая. Когда искусственный интеллект, укрытый своими создателями от Галактического вихря на одной из обжитых людьми планет, при первом контакте с ними оказался свидетелем и участником кровавой заварухи, он испугался, возненавидел человечество и решил очистить Вселенную от двуногой проказы. Не по своей воле виновником "заболевания" стал Клаус Зельцман, капитан спецподразделения Звездного Патруля, а исполнителем преступных замыслов сошедшей с ума машины - Кейтлин Ларош, - единственные, кто уцелел в той катастрофе…

То, что мы называем эффективностью, обозначается приблизительно словами «чувство», «настроение» (Gemut), «аффект», «эмоция». Понятия, скрывающиеся за этими тремя последними словами, сами по себе слишком узки, между тем как слово «чувство» говорит слишком много.

Между 1962 и 1975 годами, не прерывая роботу в архивах, Фуко обращается к формулировке основных теоретико-познавательных положений дисциплины, получившей позднее известность как археология знаний. В небольшом эссе "Это не трубка" отчеканивается метод, пересекаются пути его размышлений. В каждой работе этого периода Фуко исследует разного рода исторические трансформации, который претерпевает социокультурный и эстетический символизм зрения ("взгляда"). Комментарий Фуко к живописи Магритта - лишь один из множества его "живописных" комментариев. Как тут не вспомнить о его же описании, почти бесконечном, полотна Веласкеса «Менины" (вводный текст "Придворные дамы" из книги "Слова и вещи. Археология гуманитарных наук") или о странной судьбе его книги о Мане? Фуко отказывеается следовать феноменологической традиции, упраздняет из своих исследований понятие интенциональности и вводит оппозицию говорить/видеть (dire/voir), ставшую впоследствии основой концептуального каркаса "археологии знания"